Проект "За Монитором" - наш ответ Чемберлену!!!
Подонковская страница брата по разуму.
ЛИНГВО-ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ БЕССОЗНАТЕЛЬНЫХ
ПРОЦЕССОВ, ПРОТЕКАЮЩИХ В СОЗДАТЕЛЯХ
ГРАФФИТИ.
Идея должна висеть в воздухе. Я зашел в местный туалет, чтобы
поссать, и обомлел. На стене говном, да, да именно говном было
выведено: ХУЙ. Я совсем не знал, что говном можно рисовать. Мы,
рафинированное поколение, не знающее ничего о лабиринтах
первичного искусства, искусства андерграунда, повлекшего за собой
всю дальнейшую молодежную культуру, совсем потеряли
бдительность. Нас воспитывали на мармеладе, чистых постелях и
цветном телевизоре. Но вот шокирующая действительность наконец
привела меня в чувства. Есть сказка в которой человеку нужно
что-то сказать, тайну, и он берет и говорит ее под корень
тростника. Тростник вырастает, из него дудочку вырезают, и дудочка
поет матерщину.
Дудочка тайну выдает, которая была сказана под корень. И тайна
становится явной. Есть желание сказать все в корень, то есть свою
тайну высказать. По историческим данным, слово ХУЙ было не
разрешенным, и когда ты его писал, ты нарушал табу, ты религию
ломал, ты падал в какую-то яму. Ты не создавал своей религии,
нет. Но в тебе был запрет, тебе сказали, ни в коем случае вот этого
не делай, а запретное-то рвется наружу. Ну-ка я напишу ХУЙ.
И все. Как только ты это испробовал, написал слово ХУЙ, ни забор не
повалился, ни рука у тебя не отсохла, ни солнце не свалилось с
неба. Все по-прежнему хорошо.
А ХУЙ, ну и ХУЙ, он и есть. Маша маленькая прошла, прочитала:
ХУЙ. Из нее тоже вылезло это подсознательное. И теперь она живет
спокойно, она ни ХУЯ не боится, ни забора, ни мать свою, которая
ей запрещает это слово говорить. В этом священнодействие,
необходимое человеку. Запрет загоняется глубоко в сознание и в
связи с тем что он загоняется очень глубоко, это имеет отношение
к сакральному, к религии. Это уже становится интимным.
Нельзя надо публично обнаружить. Нельзя показывать публично
ХУЙ, а ты сидишь в метро и тебе ну просто надо его показать. Ну никак
нельзя. А вдруг бы ты его взял бы да и показал, ну и что бы
случилось, расписание бы изменилось или поезд с рельс сошел,
бабушка бы умерла от инфаркта? Но тем не менее нельзя. А знаете,
почему? Потому что культура обязана это табу держать, фронт. Она
обязана человека ограничивать. Если этого не будет происходить, он
очень быстро начнет пользоваться своей агрессией. Человек должен
принимать запрет как естественный, он должен его считать своим,
диктатом внутреннего состояния, внутренней потребности. Что на
сегодняшний день может быть запретным, может уйти в разряд
граффити?
То что официально не признано и что не является тиражом на
уровне ширпотреба. В граффити присутствует элемент
вечности. Наскальные рисунки связаны с самовыражением, к ним
восходят истоки граффити. Граффити никто не заставляет тебя
писать. И никого другого. Это делается самопроизвольно. После того
как он написал ХУЙ, в нем просыпается поэт, и в следующий раз он
напишет уже ХУЙ И ПИЗДА ИЗ ОДНОГО ГНЕЗДА. Когда он рифмует, он
становится Пушкиным.
Граффити - своеобразный факс, который ты посылаешь любимому
человеку. Поскольку раньше не было такого изобретения, как
компьютер, факс, пейджер, всей этой муди, ты писал: МАША, Я
ЛЮБЛЮ ТЕБЯ или ЗДЕСЬ Б3ЫЛ ВАНЯ, РЕБЯТА ИЗ ЧЕБОКСАР или ДО
ДЕМБЕЛЯ СТО ДНЕЙ.
Таким образом происходила связь между людьми очень разорванными,
то есть это послание было безадресным и тем не менее оно адресовалось
- всем. Оно всегда было широким. Ты написал слово ХУЙ - это не
означает, что ты написал его для того чтобы твоя учительница
пришла, прочла и повесилась. Нет, оно писалось всему
человечеству. Как сообщение, посланное в интернет, и уже не
важно, кто его читает, важно, что просто его кто-то читает и все.
ЗДЕСЬ БЫЛ ПЕТЯ. Эта надпись важна не только для пети, который там
был, но и для того, кто читает. И в то же время раскрывается
сакральность, запрет. Все, этого нет, ХУЯ нет. Нельзя говорить,
значит этого нет. А петя доказывает - нет есть. Высвобождение иной
действительности, которую вогнали глубоко в подполье. Выворачивание
идеальности наизнанку.
История свидетельствует, что раньше писали мелом, писали углем,
обычными головешками от костра. Очень редко писали краской, этим
занимались уж вообще асы.
А самые классические граффити были созданы говном. Первое слово
создано говном. Если ты был чистоплюем и воспитан в хороших
манерах, но заходил в общественный туалет и видел, что пальцем из
говна выведено хорошее слово ХУЙ или ПИЗДА, ты приходил в шок не
только от того, что было написано ПИЗДА, очень любимая и нужная
вещь, но и потому что она была сделана пальцем. Палец в эту краску
был кунут. И ты думал, а как же этот человек дальше жил? Ведь он
уже один раз палец засунул в это дерьмо и написал на стенке,
понимаете? Вот это потрясало, ты очень долго не мог прийти в
себя. Все под рукой, и материалы, засунул туда, или высрал, тут же
все изобразил. Может возникнуть вопрос, к как же это получается,
неужели ты себя не преодолеваешь, когда лезешь в говно?
Брезгливости не было. Жили в своем сакральном говне. Говно других
оно, конечно, тебе было не интересным. Ты своим хорошим говном писал
хорошие вещи. Но ты писал именно говном, чтобы другое говно
пришло, которое читает, и с отвращением смотрело. Могли и
блевотиной написать и чем угодно. Но писали именно говном. Ты даже
придумать не мог, чем бы отвратить от писанины человека. А вот тем
отвратить, что говно. Настоящий парень он палец кунает по самое
запястье, в эту прямую кишку, достает оттуда густой такой
коричневый слиток и начинает размазывать по стене, чтобы это все
засыхало как следует.
Зачем же все это надо человеку? Даже домашнее животное,
оказываясь рядом с нами, сразу входит в систему запретов. Здесь
писать можно, здесь какать нельзя и начинается. Как только оно
нарушает какой-то запрет, его выбрасывают из жизни. Так и любой
человек, когда у него начинается развитие, окунается в сеть
запрета, непременный запрет, так устроена культура. И желая
преодолеть этот внутренний запрет, пределы, установленные другими, ты
совершаешь эти героические поступки, как прыжок с
парашютом. Действие, расширяющее зону свободы. Ты должен на
заборе написать слово ХУЙ, ты должен аэрозолем забрызгать чью-то
машину, должен кому-то на спине нацарапать, на лбу выжечь, но ты
должен.
И рисование на теле - это то же самовыражение, доставание тех же
комплексов из нас, но с фиксацией уже на самом себе, чтобы они
всегда были при тебе. То есть возьми сверху на ХУЕ напиши, что это
ХУЙ, чтобы вообще уже не было никаких сомнений. Человек
изгаляется в том, чтобы добыть в себе возможность получения
свободы. Он не знает каким образом ему добыть эту свободу. Он кругом
зашорен, закрыт, как арбуз, который выращивают в прямых
ящиках, чтоб потом их удобно было складировать. Для того, чтобы
ты мог добыть себе много свободы, ты должен быть хулиганом. И графити
как раз построено на том, чтобы двигаться в этом направлении.
Будте здоровы товарищи...
